Конференция «Будущее без коррупции» в Гонконге

 Россию на междуародной конференции по борьбе с коррупцией представлял профессор ДВФУ, директор Владивостокского центра изучения организованной преступности, руководитель Приморского отделения Российской криминологической ассоциации Виталий НОМОКОНОВ.

 Международная конференция по борьбе с коррупцией собрала в Гонконге около 400 специалистов из разных стран мира. Об опыте Гонконга, достигшего в борьбе с этим негативным явлением выдающихся результатов, а также уровне коррупции в России и адекватных мерах борьбы с ней известный в крае криминолог рассказал деловой газете «Золотой Рог».

Оптимистичный посыл

- Виталий Анатольевич, чем отличалась эта конференция от подобных ей, организованных в других странах?

- Должен сказать, что конференция была довольно необычной и по составу участников - это были главным образом не профессура и ученые, а практические работники, руководители антикоррупционных ведомств мирового, национального, регионального уровней, - и по месту проведения. Это была уже шестая конференция, организованная в Гонконге, которая называлась «Будущее без коррупции». Наверное, это сродни утопии, потому что будущее без коррупции, как и будущее без преступности, вряд ли возможно. Но сам посыл как стремление минимизации этого явления можно только приветствовать.

Наверное, Гонконг - то место, где так формулировать тему обсуждения имеют полное право. В далеком 1973 году здесь была создана так называемая Независимая антикоррупционная комиссия, которая более чем за 40 лет своего существования добилась впечатляющих результатов, и теперь сюда со всего мира слетаются специалисты, чтобы перенимать положительный опыт.

Я смотрел отчет о работе этой комиссии. Есть такой показатель - число обращений и заявлений о фактах коррупции. В 2014 году по сравнению с 2013-м в Гонконге он уменьшился на 10%. Если сравнить с Россией, то у нас последние 5-7 лет число заявлений и сообщений не только о коррупции, но и о других преступлениях с каждым годом растет на 5-10%, а число регистрируемых преступлений все время уменьшается. Такие ножницы. Потому что всего лишь по 6% заявлений и сообщений у нас возбуждается уголовное дело, регистрируется как преступление. Я в шутку говорю: если эта тенденция сохранится, то мы с преступностью покончим в ближайшие годы.

В этом отчете прямо признается: в Гонконге уровень коррупции минимальный, но говорится также и о том, что расслабляться по этому поводу нельзя.

Главное - профилактика

- В чем же особенность работы Независимой антикоррупционной комиссии?

- Интересна ее организационная структура. Комиссия состоит из трех департаментов: оперативного (координирует всю оперативно-розыскную деятельность, следственные мероприятия), профилактики (готовит инструкции, обучающие программы, тренинги) и связей с общественность (проводит всевозможную работу через СМИ). По сути дела, два из трех департаментов ведомства занимаются профилактикой. Один - через СМИ и прочие медиа, а другой - через непосредственное общение с различными аудиториями дают практические рекомендации, как предотвратить коррупцию, обучают чиновников, студентов, школьников антикоррупционному поведению.

Сейчас в мире очень популярен так называемый комплаенс - система мероприятий, направленных на профилактику коррупции. И нам показали, можно сказать, ее реализацию в жизни.

- А свои методы борьбы организаторы конференции представили?

- Дело в том, что методы известны и просты, речь, например, шла о процедурах, которые должны внедряться. Например, у нас создаются всяческие административные регламенты, и мы такой заорганизованностью часто недовольны, но эксперты считают, что эти регламенты, если они соблюдаются, ведут к минимизации коррупции.

В мире все популярнее становится использование социальных сетей для противодействия коррупции, когда народ какую-то тему начинает бурно обсуждать. Существуют технологии раскручивания этих тем и материалов. Их плюс заключается в том, что можно быстро сконцентрироваться на какой-то проблеме, обратить внимание всех. Где-то встречал цифру, что в России около 72% населения так или иначе погружены в Интернет. Понятно, что благодаря этому появляются новые опасности, но и новые возможности.

Высказывалось мнение о том, что нужно, если кто-то уличается в коррупции, сразу его позорить и выставлять на всеобщее обозрение в Сети. Кстати говоря, в России были попытки составления на сайтах списков коррупционеров, но у нас это как-то не пошло. Это же непроверенные сведения, любой может любого записать в коррупционеры - попробуй отмойся. Но знаю, что были случаи, когда фамилии, скажем, районного судьи или высокопоставленного прокурорского работника зазвучали в Интернете как коррупционеров, они через некоторое время уволились.

Еще один нюанс - у нас тема коррупции звучит в отрыве от темы организованной преступности, теневой экономики, вроде это разные вещи. На самом деле это две стороны одной медали, на конференции никого в этом не надо было убеждать. К сожалению, я по этому поводу не раз говорил: в нашей Национальной стратегии противодействия коррупции, Третьем национальном плане нет ни слова о теневой экономике. Как можно что-то делать с коррупцией, не затрагивая теневой экономики?

Верните конфискацию

- Как Россия выглядела в докладах выступающих, нас опять критиковали? Какие рекомендации мы не выполнили?

- Нет, если кто-то пытался давать острые оценки происходящим в различных регионах мира событиям, ему напоминали о политкорректности, так что политической ангажированности не было.

Нам предлагали, в частности, ввести конкурсный отбор в прокуратуру, вернуть конфискацию имущества в систему наказаний, ввести ряд новаций в Уголовный кодекс. Дело в том, что у нас и само понятие коррупции, можно сказать, урезанное. Конвенция ООН против коррупции и национальные законодательства многих стран под взяточничеством понимают факт дачи и получения не только материальных ценностей, но и любой выгоды. Любой! У нас под коррупцией понимается различного рода деятельность, связанная с извлечением материальной выгоды. Там, где речь идет, скажем, о кадровых услугах, поддержке в выборной кампании, где нет материального эквивалента, там нет и коррупции.

На самом деле, международное сообщество коррупцию понимает шире. Кроме того, у нас, чтобы быть привлеченным к ответственности, нужно что-то совершить: передать ценности, получить их или пытаться это сделать. А Конвенция ООН и многие страны объявляют оконченным преступлением даже предложение взятки или требование, испрашивание взятки. Только разговор об этом зашел - по законодательству многих стран это уже преступление.

Нулевая толерантность

- Вы считаете, что нужно вносить поправки в законодательство?

- Вне всякого сомнения, нужно расширять пределы ответственности за коррупцию. По экспертным оценкам, уровень латентности данных преступлений в России очень высок, из реальных взяточников привлекается к ответственности максимум 1%. Причем это в большинстве своем мелкие чиновники, преподаватели и медицинские работники, а не организаторы коррупционных схем.

Иногда складывается впечатление, что у нас идет грандиозная имитация борьбы с коррупцией. Почему, например, арест губернатора Сахалинской области Александра ХОРОШАВИНА вызвал, мягко говоря, недоумение? Потому что Хорошавин ничем не лучше и не хуже многих других. Ведь если посмотреть на практику работы иных высокопоставленных чиновников и некоторых «не установленных следствием лиц», то связь с криминалом и коррупционная составляющая вполне просматриваются.

Большой проблемой страны является то, что наш закон, а точнее, практика его применения избирательна. Я это называю системой командного права. Есть команда, значит действуют те или иные статьи Уголовного кодекса или не действуют вовсе. Вот пример с бывшим министром обороны СЕРДЮКОВЫМ. Я думаю, что была команда его не трогать, и он оказался за пределами громкого процесса. Только очень наивный человек может поверить, что эта юная ВАСИЛЬЕВА, возглавлявшая департамент министерства, сама выстраивала все схемы без высокого покровителя. В очередной раз нашли стрелочника, и хорошо, что Васильева получила реальное наказание, но должны быть наказаны и другие, как минимум - за халатность.

В Приморье в отношении главы одного из районов решается вопрос о возбуждении уголовного дела за халатность, в результате которого причинен ущерб в 18 млн рублей. Он в коррупции не обвиняется, но раз причинен ущерб в результате его действий - халатность. А здесь ущерб Минобороны исчисляется миллиардами рублей, и бывший министр даже за халатность не отвечает. Кстати, одна из многочисленных рекомендаций Transparency International - довести до логического правового финала хотя бы одно крупное коррупционное дело национального или международного уровня.

Кроме того, считаю, что у нас как в масштабах страны, так и на региональном уровне все-таки должен появиться какой-то координирующий орган по борьбе с коррупцией. Эта работа общегосударственная, не только прокуроры, ФСБ, других силовиков, но и гражданского общества, исполнительной и законодательной власти. Если мы говорим, что коррупция - проблема номер один для России, то надо создавать кулак, который бы концентрировал все возможные силы. Вернусь к Гонконгу, ведь комиссия, о которой я говорил, была создана именно в тот момент, когда коррупция захлестнула страну, что вызвало даже народные волнения.

- Тогда были введены очень жесткие меры наказания?

- Меры обычные, но была обеспечена неотвратимость наказания. Дело не в том, кто сколько получит, а чтобы за руку хватали всех и чтобы взяточникам перекрывалась дорога дальше, а у нас - в одном месте проворовался, в другом всплыл как ни в чем не бывало.

Возможно, все эти меры в комплексе помогут сломать выстроенную систему, ведь там, где речь идет о серьезной коррупции, действует коррупционная сеть, это не один кто-то взял деньги за услуги, а отлаженная система, возможно межведомственные группы, которые «решают» те или иные вопросы, имея свой прайс-лист.

Кроме того, не зря на конференции говорили о нулевой толерантности. Все призывают к толерантности в национальных, межконфессиональных отношениях, но по отношению к коррупции толерантность должна быть нулевой. Общественный настрой - это очень серьезная вещь, и, когда людям дружно надоест решать свои вопросы с помощью взяток и коррупции, все очень быстро может измениться, как это произошло в Гонконге. Хотя сами жители данной территории не считают, что окончательно решили проблему.

Ирина БАРАННИК. Газета «Золотой Рог», Владивосток.